Митсуки упаковывает с нежностью цветы. Белые ромашки вперемешку с хрупкими гардениями и желтыми нарциссами утопают в оберточной синей бумаге, пока она разглаживает все углы, чтобы начать обвязывать разноцветными лентами.
Митсуки обжигают ее чувства, не дают ей спать по ночам и расцветают каждый раз, когда она видит улыбку своей сестры.
Цветы кричат о чувствах той, что пытается их сделать еще красивее и невиннее. Воспоминания греют сердце, тогда как ревность горит черным пламенем, когда Иори смотрит на Рику.
Рядом дымится кружка с капучино и корицей, запах пропитывает цветы и одежду Митсуки, но та не обращает внимания ни на что. Главное закончить. А дальше пугающая неизвестность и обреченность.
Чувства покалывают кончики пальцев, пока ленты обвивают обертку. Ленты грациозно танцуют в ее руках что-то неторопливое и плавное, под похоронный марш, потому что избежать плачевного конца не удастся.
Митсуки смотрит на цветы и надеется, что сестра ничего не поймет. Что она сама сможет стереть свою любовь и начать с чистого листа. Что Иори возмутится и скажет, что не нужны ей эти проклятые цветы от неизвестного.
и боль уйдет. стихнет с первыми лучами солнца в светлеющем небе. затухнет в воске свечи.
Митсуки смотрит на эти прекрасные цветы, и кладет в них записку, которая переписывалась неизвестно-сколько-раз, чтобы и почерк был не ее, и иероглифы изящно-тонкими.
Митсуки передает их курьеру, отдавая деньги и мысленно прощаясь с цветами.
Ей чуточку становится легче, потому что тайная и неправильная любовь окончательно завянет вместе с ромашками, гардениями и нарциссами.